Настоящее имя актрисы — Алида. Ее детство выдалось трудным. Она родилась 21 августа 1929 года в Латвии, в деревне под Тукумсом (Латвия). Мать — полька, отец — из прибалтийских немцев.

Отец умер за четыре месяца до ее рождения. Однажды беременная мать пошла за водой к колодцу. Набрав воду, она отошла в сторону, и в это время навес над колодцем сорвался вниз. Анна позвала из дома мужа. Тот попытался в одиночку поднять навес и надорвался. Через несколько дней он скончался. Ему было 19 лет.

Через несколько лет после его смерти, Анна вновь вышла замуж. Однако новый супруг оказался грубым и пьющим. Прожив с ним несколько месяцев, мать Алиды не выдержала и с грудным ребенком ушла куда глаза глядят. Какое-то время они скитались по разным углам. Анна батрачила у зажиточных крестьян, а Алида целыми днями была предоставлена самой себе. Игрушек у нее не было, и она мастерила себе куклы из цветов. Ее лучшей подругой была корова. В 10 лет мама отдала Алиду в пастушки. Пять лет она работала пастухом.

Маленькая латышская школьница Алида хотела стать юристом: «Чтобы наказывать злых людей и оправдывать добрых». Но еще больше ее увлекал мир театра и кино — там были волшебство, красота, торжествовала справедливость.

Несмотря на то, что мать была против, Алида поступила в драматическую студию при Художественном академическом театре им. Я. Райниса. Здесь она поменяла имя на более звучное — Вия. Красивую и талантливую студентку особенно выделял основатель этой знаменитой труппы Эдуард Смильгис. «Он воспитывал в нас артистическую самостоятельность, умение мыслить на сцене», — вспоминала Вия Артмане. В 1949 году она стала актрисой Театра имени Я. Райниса.

В 1949 году, Вия окончила студию и была принята в труппу Художественного академического театра им. Я. Райниса (с 1989 театр Дайлес). Самые красивые роли она сыграла во времена Смильгиса и под его руководством. В самом начале актерского пути она зарекомендовала себя как актриса классического репертуара.

Играла Джульетту («Ромео и Джульетта» У. Шекспира, 1953), Елизавету («Елизавета Английская» Ф. Брукнера, 1980) и др., создала образы лирических героинь, исполненных внутренней чистоты и силы в пьесах латышских драматургов. Но Вия очень хотела играть роли современных женщин с настоящими драматическими переживаниями, с разочарованиями и взлетами. Ей повезло в кино…

Артмане дебютировала в 1956 году в фильме «После шторма». Но настоящей звездой всесоюзного масштаба латышскую актрису сделал фильм «Родная кровь», в котором она снималась с Евгением Матвеевым. В этой мелодраме, ставшей любимой картиной всех народов СССР, героиня по имени Соня — паромщица, мать нескольких детей, — была женственной, искренней, жизненно достоверной. Лаконично и сдержанно Вия Артмане сумела выразить сложный сплав чувств, тончайшие оттенки настроений этой простой женщины.

Потом была роль в этапном фильме для латашского кинематографа — «Никто не хотел умирать» (История создания фильма) (1966 год). В 1966 году еще одна удача — любовная драма «Эдгар и Кристина». Эти работы сделали Артмане любимой актрисой миллионов людей, ей писали письма, обращаясь как к родному человеку. В советские времена на родине народную артистку СССР Вию Артмане именовали гордым именем «Мать-Латвия».

Одна из самых ярких ролей актрисы — Джулия в любовном телеромане «Театр» (1978). Вия Артмане рассказывала: «Джулия близка всем. Такую женщину каждый мужчина хотел бы иметь рядом. Хотя она и негодяйка, но негодяйка очаровательная. Но, прежде всего Джулия — человек очень честный по отношению к себе, к своим недостаткам, и в этом ее прелесть. Она честно анализирует себя, свои проделки, романы, при этом она очень изысканная и, я думаю, ранимая. Она привлекательна, потому что честна. Дай бог каждой женщине быть такой честной».

К сожалению, в отличие от театральной, семейная жизнь Артмане не была счастливой. Вия Францевна рассказывала: «Мой муж — мы играли с ним в одном театре — был очень ревнивым. Потому что был очень грешным, между прочим. Еще до меня. Я была на много лет моложе его. Он не был таким, о каком я мечтала и кого я бы хотела иметь рядом, но я смирилась. Да… Судьба у меня вообще удалась. Но полностью счастливой я себя никогда не чувствовала. Может быть, потому, что хорошего женского счастья у меня никогда не было. Меня никто не щадил. Кроме мамы. А мужчины рядом не было. Был актер. Отец моих детей. Но любимого, нежного мужчины рядом со мной не было. Могу сказать об этом совершенно откровенно. Бог простит».

По ее собственным словам, Артмане болезненно пережила разрыв Латвии и России. «Латвия для меня мала, мне не хватает пространства, я не привыкла так узко жить. От общения с русскими я преобразилась. У русских открытая душа, уникальное восприятие человека. Латыши другие. Русские очень близки мне, несколько лет назад я даже приняла православие».

После распада СССР Вия Артмане подверглась гонениям в националистически настроенной Латвии. Ее преследовали за то, что она позволила себе сняться в фильме по русской прозе. Речь шла о фильме «Человек свиты» (1987) по повести Владимира Маканина, прекрасном фильме молодого — тогда — режиссера Андриса Розенберга. Роль могущественной секретарши, сыгранная Вией Артмане, точно соответствует описаниям в первоисточнике, с которого пошла слава Маканина.

Кроме того, Артмане припомнили, что она была кандидатом в ЦК Компартии Латвии. Ее упрекали в том, что теперь она не участвует в политической жизни страны. Короче говоря, началась целенаправленная травля. За мать вступился сын, написав статью в газету «Сколько стоит Вия Артмане?», поднял огромный шум, призвал опомниться.

В 1993 г в результате неонационализации у Артмане отобрали ее дом, в котором она прожила более сорока лет, передав его потомку бывшего владельца. Лишь к семидесятилетию, ей, наконец, предоставили квартиру в центре города. Разумеется, все это не могло не отразиться на здоровье. За последние годы она перенесла несколько инсультов и один инфаркт.

Тем не менее, Вия Артмане не покинула Латвию, хотя предложения переехать в Москву были. Со слов Артмане, она всегда гордилась, что она латышка. Проработав 50 лет в Латышском художественном театре, Артмане покинула его, перейдя работать в Рижский молодежный театр. Там она, после долгого творческого бездействия, наконец, сыграла в спектакле «Пиковая дама». По ее словам, она вернулась в юность. Спектакль имел большой успех.

Вия Артмане рассказывала: «Я ушла из Художественного театра, оставшись с людьми в очень хороших отношениях. Просто поняла, что мне там нечего ждать. Труппа большая, все нуждаются в ролях, спектаклей ставят много, но ни одного — чтобы использовать меня! А я все-таки еще кое-что могу. Я решила, что пора что-то поменять. Рада, что не ошиблась: Херманис действительно талантливый режиссер. Он нашел очень интересное решение «Пиковой дамы», которое может кому-то показаться неожиданным.»

В конце 90-х годов власти Латвии «вспомнили» об актрисе. 25 августа 1999 г за вклад в искусство театра и кино министр культуры Латвии Карина Петерсоне (Karina Petersone) вручила Артмане похвальную грамоту и премию в размере 500 латов. «Ваш век актрисы является выдающимся, ярким путем звезды, который может дать многое и другим», — сказала министр.

А в 2007 году Вия Артмане наконец удостоилась высшей награды Латвии. За особые заслуги перед Латвией она была награждена орденом Трех Звезд IV степени.

Тем не менее, последние годы актриса продолжала испытывать большие трудности. Однако, сама Вия Артмане никогда не жаловалась на судьбу, оставаясь сильной женщиной. В 2002 году актриса снялась в роли императрицы Екатерины II в фильме российского режиссера Хотиненко «Золотой век». Это была ее последння работа в кино.

11 октября 2008 года великая актриса ушла из жизни.

Сын Артмане пишет песни, его авторству принадлежит либретто к рок-опере «Парижская Богоматерь». Дочь Кристиана — художник. источник