Жан Энгр — Одалиска и рабыня (ок. 1839)

Таинственный восток с его шумными базарами и яркими мечетями всегда волновал воображение западных художников. В XIX веке европейцы начали путешествовать по Османской империи и описывать свои впечатления в дневниках, научных трудах и, конечно же, создавать картины, запечатлевшие живой образ увиденной культуры.

Конечно же, больше всего мужчин волновали гаремы – сады наслаждений с красавицами со всего мира, принадлежащими одному мужчине. В европейском сознании никак не укладывался тот факт, что женщина может не просто терпеть многочисленных любовниц, но даже не испытывать к ним ревности.

Драгоценные камни в короне султана

Самый роскошный гарем, конечно, был у султана. Его наложницы жили в отдельной части дворца, а видеть их могли только евнухи. Гаремом заведовала валиде-султан – мать правящего султана, но в случае ее смерти титул могла получить сестра или мать старшего наследника. Девушек привозили со всего света, и такую коллекцию именовали сокровищницей султана, сравнивая женскую красоту с драгоценными камнями.

Эжен Делакруа. Алжирский женщины в гареме. 1834 г.

Конечно, в гарем никто из европейцев ни разу не зашел. Заинтригованным художникам приходилось подключать фантазию, чтобы воплотить образы восточных красавиц. В картинах, посвященных повседневной жизни гарема живописцы, подобно Эжену Делакруа, изображали танцующих или музицирующих женщин, и, конечно, неизменным атрибутом был кальян.

Структура гарема тоже была толком неизвестна, поэтому эталонным образом стала одалиска – служанка. В воображении европейцев эти девушки слились воедино с наложницами, хотя на самом деле они были обычными горничными, а не возлежали, праздно проводя время.

Прекрасные одалиски

Для европейской публики, жаждущей будто бы заглянуть в замочную скважину гарема, такое расхождение было абсолютно неважным. Французское слово «одалиска» происходило от турецкого «одалик», что означало «горничная». Восточное звучание вполне походило тематике картин, а девушки были изображены с атрибутами восточной культуры, поэтому образам живописцев верили.

Жан-Огюст Доменик Энгр. Одалиска. 1814 г.

Популярной стала картина Энгра, где темноволосая обнаженная девушка возлежала на лазурных тканях с восточным орнаментом. Холодный синий оттенял теплый цвет ее кожи, тронутой легким загаром, практически невозможным для европейских женщин, которые скрывались от солнца под широкополыми шляпами и зонтиками. В руках у девушки веер из павлиньих перьев, а у ног стоят восточные курительные принадлежности. Ее головной убор – тюрбан с жемчужными подвесками – ассоциируется с Османской империей. Стремясь подчеркнуть кошачью пластику девушки, художник сильно удлинил ей спину, что сразу заметили критики, указав, что у нее «несколько лишних позвонков». Действительно, Энгр часто утрировал черты моделей, которые казались ему наиболее важными в них, но именно этот прием позволил ему создать образ одалиски, в котором томная нега сочетается со скромностью.

Франусуа Буше. Одалиска. 1745 г.

За несколько десятилетий до этого французский художник Франсуа Буше создал картину с тем же сюжетом, но с совершенно другими акцентами. Живописец был известен своими откровенными картинами, где часто были изображены сцены соития, например, с Зевсом в образе лебедя. здесь же одалиска стала поводом к созданию откровенно эротической картины, поражающей своей раскованностью и смелостью. При этом художнику удалось добиться живости и непосредственности сцены – взгляд девушки не устремлен на зрителя, она задумавшись, погрузившись в себя засмотрелась на шкатулку с украшениями. Буше создал образ, дышащий естественностью и неприкрытостью, где девушка будто бы абсолютно свободна и мнимо скрыта от посторонних глаз.

Франческо Балессио. Одалиска. 1814 г.

Для того, чтобы создать образ томной, тягучей, как мед, восточной красоты Франческо Балессио не нуждался в обращении к обнаженной натуре. Фигура его одалиски целомудренно закрыта несколькими слоями тканей, украшенных причудливыми узорами, но при этом не скрывших пластичных изгибов ее тела. Интрига, напряжение в образе достигается тем же, чем и у Буше – девушка не подозревает о существовании зрителя, а полностью погружена в свой внутренний мир, любуясь на себя в отражении маленького зеркала.

Франческо Хайц. Одалиска. 1839 г.

Необычно представил одалиску Франческо Хайц. Он неожиданно соединил ее образ не с Венерой, совершенством плотской красоты, а, скорее, с Мадонной, где прославляется добродетель и целомудрие (подробнее о двух идеалах женской красоты можно прочесть здесь). Правильные черты лица восточной красавицы напоминают лик Мадонны на картинах Возрождения так же, как опущенный взгляд и покорно склоненная голова. Белое покрывало на ее волосах вызывает ассоциацию с мафорием Девы Марии. Вместе с тем неожиданные обнаженные плечи и едва придерживаемая на груди драпировка сообщает образу неожиданную сексуальность.

Карл Брюллов. Одалиска. 1823-1835 гг.

Русских художников тоже не обошел интерес к восточной теме. Карл Брюллов изобразил повседневную сценку с туалетом одалиски, при это сделав центром образ обнаженной красавицы. Девушка будто бы сидит в куполе света за секунду до того, как воздушные ткани окутают ее фигуру, целомудренно закрыв ее от постороннего глаза. Картина Брюллова насыщенна бытовыми деталями – он изображает цветные покрывала и архитектурные детали дворца. Кроме того, героине помогает одеться чернокожая служанка в экзотическом костюме – такие действительно часто помогали в гаремах.

Что ждало наложниц?

Женщины в гаремах действительно редко испытывали ревность – устройство общества диктовалось простым стремлением к выживанию. Такой принцип гарантировал появление наследников в доме султана и продолжение династии, а женщины, в свою очередь, были обеспечены всю жизнь несмотря на то, что могли даже ни разу в жизни не встречаться с правителем. Наложниц обучали музыке, танцам, поэзии, а потом евнухи даже искали им высокопоставленных женихов, если решали «сократить кадры» в саду наслаждений. Поэтому в гаремах жили не только плененные иностранки, но и те, кого продавали султану родители, надеясь так устроить дочерям лучшую жизнь. Конфликты, ссоры, интриги кровопролития среди женщин, как правило, случались только из-за наследников – ведь каждой матери хотелось видеть преемником султана своего сына.  источник

Штефан Седлачек (1868—1936) — Восточная сцена из гарема (конец XIX — начало XX века)