Разумеется, она его никогда не простит. Но даже если все-таки Грета соберется в его английское поместье, лишь для того, чтобы посмотреть в его глаза, дать пощечину или плюнуть ему в лицо, то он будет все равно счастлив.

Дело было в том, что Сесил Битон в начале 1972 года выпустил свои мемуары, интимный дневник "Годы странствий". И больше всего на свете его занимал вопрос: как отреагирует на это Грета? И что же теперь будет...

Старый фотограф волновался как юноша. Возможно, что он никогда в жизни не увидит эту самую загадочную, самую странную и самую пленительную женщину в его жизни. Впрочем, хуже, чем сейчас уже вряд ли может быть.

Как он мечтал о том, чтобы повернуть время вспять, набрать ее номер и произнести в трубку три слова, которые стали лейтмотивом их отношений с Гретой Гарбо:

— Грета, это Сесил...

Став светским фотографом, Битон мечтал о съемке самой неприступной голливудской звезды. Через несколько лет настойчивых поисков встречи с Гарбо, он наконец познакомился с ней в гостях у друзей. Это было в 1932 году. Им обоим не было тридцати.

С Сесилом с удовольствием сотрудничали самые крупные глянцевые журналы, а голливудские актрисы почитали за честь растянуться перед ним на полу, пока Битон карабкался по стремянке вверх, чтобы запечатлеть модель в каком-нибудь необычном ракурсе.

Битон успел увидеть Грету в нескольких фильмах - "Божественная женщина", "Дикие орхидеи", "Плоть и дьявол", и внешность Гарбо показалась ему настолько исключительной, что у него появилось желание фотографировать только ее.

Он наивно полагал, что войдет в дом Греты так же легко и уверенно, как в дома Марлен Дитрих, Нормы Ширер или Лилиан Гиш, но оказалось, что неприступная шведка ненавидит все, что связано с прессой и не участвует в фотосессиях.

Тогда Сесил, не теряя надежды, купил огромный букет чайных роз и засобирался на премьеру фильма с Гретой Гарбо. Друзья подняли его на смех:

— Дружище, даже не пытайся. Эта Гарбо - Снежная королева. Она не удостаивает вниманием даже собственные премьеры.

Это еще больше подстегнуло любопытство Битона. Теперь он донимал расспросами всех, кто мог хоть что-то рассказать о загадочной Снежной королеве.

Он описал их встречу в своем дневнике. Весной 1932 года Сесил был в гостях у своих друзей Гулдингов в Беверли-Хиллз. Он услышал из передней странную фразу, сказанную низким и чувственным женским голосом, на ломаном английском:

— Я теперь здесь, чтобы навестить вас.

Гулдинги пришли в замешательство. Маджори Гулдинг подмигнула Сесилу:

— Твоя мечта сбылась. Это Грета.

Битон вжался в кресло. Неужели его мечта сбылась? Грета вошла в гостиную стремительной мальчишеской походкой.

От неожиданности Сесил задохнулся и даже забыл поздороваться. Он пожирал девушку глазами. В своем дневнике он позже написал:

"Она прекрасна, словно северное сияние... Кожа ее гладка, как мрамор, и покрыта легким медового оттенка загаром, зубы ее крупны и сверкают ярче жемчужин, а ее чувственный рот на самом деле очерчен более тонко, чем это кажется на фотографиях. Что же касается глаз, то таких еще просто не было в природе..."

— Грета, знакомься. Это Сесил...

Хозяйка дома представила его. Гарбо нерешительно протянула ему руку - прохладную, с длинными пальцами и красивыми розовыми, словно драгоценные камни, ногтями. Самым поразительным было то, что она ни капли не была похожа на кинозвезду.

Недавно на одной вечеринке Сесил встретил Марлен Дитрих - вот здесь все было ясно: норковое манто, кокетливый бархатный берет. И голос, и взгляд, а как она протянула руку...

Грета была одета в белый свитер и темно-синие широкие матросские брюки. Никакой косметики, никаких драгоценностей на ней не было. Только черная подводка для глаз.

"Она не пользуется косметикой, за исключением черной символической линии на веках - это символ вневременной моды, неизвестный доселе нашей цивилизации, символ, подсказанный инстинктом и который мир тотчас поспешил перенять. Она подобна Дебюро, бледная, неприкаянная, воздушная или же безрассудно веселая".

Гарбо присела к столу. Принесли коктейли, они немного выпили. Не прошло и получаса, как Гарбо поднялась со словами:

— Мне пора.

Сесил съежился в своем кресле. Неужели она уйдет? Ему стало страшно - это конец. Не удержавшись, он пошел вслед за ней на улицу. Грета уже открывала дверцу своего автомобиля и у Сесила мелькнула мысль о том, что она больше напоминает прекрасного эльфа, а не женщину. Он решительно двинулся к машине.

— Мне очень хочется поцеловать вас.

Через секунду ему стало стыдно: он сам не понял, как это вырвалось наружу. Грета безумно ему нравилась. На экране она воплощала расхожие женские типажи, а в жизни не была похожа ни на кого. Битон знал себе цену: тонкий, изящный красавец не привык чтобы ему кто-то отказывал.

Грета пристально посмотрела на него своими прозрачными голубыми глазами:

— Нельзя. Ведь вы не греческий юноша, хотя и похожи.

— А вы предпочитаете только греческих юношей? Интересно. А если бы я им был?

— "Если бы" - не считается.

Совсем потеряв голову, Сесил шагнул вперед и хотел обнять Грету, но в ответ поучил такой удар в грудь, такой силы, что ему мог позавидовать олимпийский пятиборец.

Вот, собственно, и все, что между ними произошло. Сесил уехал в Нью-Йорк, потом в Лондон, потом закрутились дела: его пригласили сотрудничать журналы, надо было оформлять книги, зарабатывать деньги, продолжать жить.

Но его внутренний интерес сосредоточился на Гарбо. Она стала для Битона Синей птицей, наваждением, загадкой, призом, наградой, которую Сесил со временем мечтал получить.

Вскоре он познакомился с Мерседес де Акоста, сценаристкой, которая была близкой подругой Гарбо и жила в Беверли-Хиллз в двух шагах от нее.

Он вступил с Мерседес в длительную переписку, потому что, как выяснилось, Гарбо интересовала Акосту ничуть не меньше, чем самого Битона, и она могла говорить и писать о ней бесконечно. Эта темноволосая, немного мужеподобная женщина и сама была тайно влюблена в Гарбо.

Сколь бы подробно Мерседес ни рассказывала Сесилу о Гарбо, это не могло удовлетворить его любопытства. Саму Гарбо он забрасывал письмами и телеграммами со всего света, но ни разу не получил на них ответа. Битон отмечал свою жизнь теми редчайшими вехами, когда ему удавалось дозвониться до Греты по телефону - она, как правило, не брала трубку.

— Грета, это Сесил.

— Извини, я спешу.

Однажды он в очередной раз удачно дозвонился и услышал ее грудной голос:

— Сесил, я уезжаю с Мерседес.

Да, значит, не зря он ревновал! Через несколько дней Мерседес де Акоста прислала Битону письмо, куда были вложены фотографии Греты, снятой топлес.

Сам текст письма был против обыкновения весьма лаконичным: они вдвоем с Гретой прекрасно проводят время на уединенном островке в горах Сьерры-Невады, живут в идиллической избушке, купаются как русалки, голышом в прозрачной голубой воде.

В конце письма Мерседес написала: "Надеюсь, Сесил, ты не так безрассуден, чтобы рассчитывать на счастье с Гретой. Посмотри на ее фотографии и подумай о том как обманчива порой бывает внешность".

Черт бы ее побрал, эту Мерседес! Что она этим хотела сказать? Но до чего все-таки хороша Грета и как ей идут белые шорты. "Ну тут дело ясное, - с издевкой сказал себе Битон, - мне ничего не светит, потому что красавице нравятся женщины. Вот и вся разгадка!"

Собрать в Голливуде "подтверждения" своей догадки ему не составило труда. До него доходили слухи про связь Греты с Лилиан Тэшмен, Оной Мансон и Фифи Д’Орсей.

"А как же ее роман с Джоном Гилбертом?"- не унимался Битон. В ответ пожимали плечами: "Да разве одно другому мешает?!"

В 1937 году Сесил прчел в газетах о бурном романе Греты с дирижером Леопольдом Стаковским, а затем о предстоящей свадьбе актрисы и Стаковского и их свадебном путешествии. Прочитав это, он стал рвать газету на части.

На другой день Битон договорился с английским репортером, чтобы тот за кругленькую сумму фиксировал их передвижения и собирал о них сведения. С газетных снимков на Сесила смотрела улыбающаяся Грета. Но что-то ему подсказывало, что все не так просто.

"Мисс Гарбо и мистер Стоковский остановились в Риме, - писал Сесилу его соглядатай. - Я расспросил служащих отеля, но они утверждают, что для влюбленных пара ведет себя весьма странно".

Грета и Стоковский вставали рано и занимались гимнастикой у шведской стенки, потом шли осматривать достопримечательности Рима, а затем ужинали в ресторане. Ровно в восемь вечера мисс Гарбо направлялась в свой номер, а Стоковский музицировал у себя в апартаментах, а потом в одиночестве любовался луной.

Из Рима пара направилась в Неаполь, а потом в Швецию - и нигде не изменила заведенному распорядку. В июле 1937 года Стоковский покинул Швецию.

К Грете со всех сторон пристали журналисты, но она как обычно, их проигнорировала. Один из них был особенно назойлив, и Гарбо заехала ему ладошкой по лицу.

— Грета, это Сесил.

— Прости, меня ждет доктор Хаузер.

Господи, какой там Хаузер! Сесил со злости кинул трубку в стену. Тут подоспела Мерседес со своими причитаниями: "Спелись два психопата, ей-богу!"

Мерседес ни на секунду не верила, что у Греты близкие отношения с Хаузером, но пресса уже раструбила о предстоящей свадьбе. Гейлорд Хаузер, импозантный успешный господин, был врачом-диетологом, наблюдавшим голливудских звезд.

Его перу принадлежало несколько бестселлеров: "Выгляди моложе - живи дольше" и "Будь счастливее - будь здоровее". На одной из вечеринок, на которую Хаузеру удалось затащить Грету, он при свидетелях достал из кармана бархатную коробочку, в которой лежало кольцо с большим бриллиантом, знак предстоящей помолвки

Гарбо насмешливо посмотрела на доктора и, вместо того чтобы надеть кольцо на палец, деловито убрала его в маленькую сумочку. Хаузер изменился в лице. Тем не менее, они не прекратили отношений и проводили время вместе.

Доктор пригласил Грету в свой огромный дом в Голдуота Кэнион, и Грета целый месяц отдыхала там, нежилась на солнце, купалась, каталась на лодке, играла в теннис... и правильно питалась под надзором своего врача.

Сесил, как и все остальные, ждал, что Гарбо наконец выйдет замуж - не за Хаузера, а за кого-то другого. То есть поступит как обычная женщина и перестанет терзать поклонников своей загадочностью. Сесил больше не надеялся на взаимность Гарбо и ждал развязки - какой угодно, лишь бы все это поскорее закончилось...

Однако он продолжал преданно любить Грету, как любят несбывшуюся мечту. И все же загадка не спешила разгадываться - Грета не вышла замуж ни за Джона Гилберта, ни за доктора Хаузера, ни за кого то еще.

Кривотолков, сплетен и слухов вокруг Греты было хоть отбавляй, тем более что ее бывшие все как один набрали в рот воды и о своих отношениях со Снежной королевой предпочитали не распространяться.

В середине тридцатых годов прошлого века фрейдизм уже стал наиболее авторитетной психологической школой. Фигура Гарбо интриговала не только журналистов, но и врачей.

Психиатр Луи Биш опубликовал статью под названием "Почему Гарбо является идеалом любви для всего мира", в которой утверждал, то актрисе скорее всего присущ комплекс Нарцисса - она способна увлекаться и восхищаться только собой.

Биш приводил многочисленные цитаты кинокритиков: "Когда Гарбо играет в любовной сцене, ее партнер становится невидим; она словно занята аутоэротическим действием, завораживая этим зрелищем равно как мужчин, так и женщин".

При случайной встрече с Сесилом в Нью-Йорке Мерседес рассказала ему, как болезненно отреагировала Грета на эту статью. Она повторяла:

— Как он смеет! Я не вещь. Я еще жива пока. Как же он смеет?!

Грета бегала по огромной гостиной подруги с газетой в руках, а ее мраморно-бледные щеки горели румянцем. Наконец она остановилась и спросила:

— Мерседес, скажи честно... Ты тоже так думаешь? Я - Нарцисс?

Та отвечала уклончиво:

— Что ты там сочиняешь?

И тут раздался истерический вопль Греты:

— Мерседес, но ты-то понимаешь что никакой Греты Гарбо нет и никогда не было. Я - Густафссон. Я ненавижу эту выскочку Гарбо. Конечно, я никто и ничто, я - деревенщина, которую может оскорбить и обидеть любой.

Описывая эту необычную сцену, Мерседес прибавляла, ей иногда кажется, что Гарбо и в самом деле ощущает себя никем и ничем, вернее она ощущает, что так и осталась беспомощной девчонкой Гретой Густафссон. И это вовсе не притворство. После этого разговора Сесил решил снова позвонить Гарбо.

— Грета, это Сесил. Я в Лос-Анджелесе проездом. Не найдется у тебя пары минут?

— У меня уйма времени. Я больше не собираюсь сниматься. Никогда.

— ???

Конечно, Сесил ей не поверил. Когда состоялся этот памятный диалог, Гарбо только исполнилось тридцать шесть. И, как считал Битон (да и не только он), в этом возрасте Грета выглядела лучше, чем когда ей было двадцать! И тем не менее эта непостижимая женщина снова поставила всех в тупик, сделав сенсационное заявление, что уходит из кино.

Режиссеры и руководители киностудий отказывались верить в подобную чушь: Гарбо шутит.Марлен Дитрих ядовито заметила: "Угу. Эту шведскую ... (непечатное слово) скорее вынесут вперед ногами со съемочной площадки!"

Но Дитрих ошиблась. В 1941 году, снявшись в картине "Двуликая женщина", Грета Гарбо действительно сыграла свою последнюю роль. На этом ее актерская карьера закончилась.

Позднее Битону стало известно об одном странном обеде в кругу шведских эмигрантов в лос-анджелесском доме приятельницы Греты - Зальки Фиртель. Слегка опьянев, Гарбо заявила, что Грета Густафссон хочет жить не экранной, а реальной жизнью. К ужасу присутствующих, Грета достала из сумочки пистолет и заявила, что этим оружием она собирается убить Гитлера.

Гости замерли. Хозяйка дома побелела как полотно. Грета спокойно пояснила:

— Я знаю, Гитлеру нравятся фильмы с моим участием. Я единственный человек на свете, которого не будут обыскивать при входе к этому палачу.

Как известно, Грета не убила, но все-таки сделать кое-что в реальной жизни ей удалось. Об этом в продолжении статьи.