Прикоснуться к ней было нельзя, хотя каждое движение этой девушки вызывало вздох восхищения. Улайя была бесподобной красавицей, недаром её мать стала любимой наложницей халифа… Но в отношении этой девушки действовало строгое правило – она только услада для глаз. Восторгаться – пожалуйста! Осыпать её комплиментами – без ограничений! Но никаких вольностей.

«Она любит раба!» - Возмущенно повторяли в Багдаде. Принцесса Улайя делала вид, что не слышит этих разговоров. А если кто-то позволял себе слишком громко разносить сплетню, она немедленно шла к брату. Харун-ар-Рашид млел от вида этой красавицы. И всегда исполнял её просьбы.

В 775 году мать Улайи купили за сто тысяч серебряных дирхамов. Голубоглазая и светлокожая – редкость для этих мест – Макнуна была талантливой певицей. Поначалу халиф и приобретал её как исполнительницу, чьим даром он восхищался. А потом Макнуна стала его любимой женщиной, и приобрела такое влияние, что жена халифа с горечью говорила: «Ни одна другая рабыня не приносила мне столько боли, как она». Когда красавица Макнуна подарила халифу дочь, названную Улайей, правитель Багдада осыпал драгоценностями и малышку, и её мать.

Увы, халиф вскорости умер. Макнуну отослали подальше из дворца, а маленькую Улайю воспитывали в резиденции, как настоящую принцессу. У неё были собственные прислужницы, огромные покои с бассейном, летящие шёлковые одеяния и россыпи украшений. Брат по отцу, Харун-ар-Рашид души не чаял в Улайе. Она была его усладой для глаз. Гибкая, как пантера. Улыбающаяся, словно солнце. И не менее талантливая, чем мать! С ранних лет Улайя сочиняла стихи, и почти все они были о любви.

 

Я скрывала имя своей любви,

И продолжала повторять его про себя…

О, как я жажду найти укромный уголок,

Чтобы произнести имя, которое я люблю!

(принцесса Улайя)

Злые языки в Багдаде шептали, будто Харун-ар-Рашид питает к Улайе совсем не братские чувства. По крайней мере, принцесса всегда с легкостью добивалась от него исполнения любых просьб. Неудивительно, что все, кто хотел попросить за осуждённых, старались передать записочки Улайе. Вдруг она замолвит словечко перед всемогущим братом!

А что творилось на сердце самой Улайи, оставалось только догадываться. В четырнадцать лет её выдали замуж за принца Мусу, из той же династии. Подарив мужу двух сыновей, Улайя отказывалась снова принимать в своих покоях резкого и грубого супруга. Она не скрывала, что ей не по душе этот человек. А Муса не смел заявить о своих правах, зная об огромном влиянии принцессы на халифа.

Улайе даже позволили выступать перед публикой, словно поющей рабыне-кайне. Правда, полюбоваться на принцессу мог только избранный круг. Взяв в руки струнный инструмент, Улайя начинала свой поэтический вечер. Все замирали. Голос с легкой хрипотцой проникал в каждую душу. Мелодия была проста, но чувственна. А запрет разжигал интерес. Это понравившуюся кайну можно было увести с собой, заплатив золотом её хозяину… А принцесса – только услада для глаз!

Она писала стихи о любви и посвящала их своим родным. Например, для невестки, Зубейды, принцесса сочинила особую восторженную песню. Две тысячи рабынь исполняли её, славя Зубейду и ее супруга.

Но однажды на Улайю обрушился гнев халифа. Стало известно, что она влюблена в собственного раба, в Талла. Разъярённый поведением принцессы, Харун-ар-Рашид вызывал сестру к себе и подал ей флакончик с ядом. Он предоставил ей право самой дать напиток Таллу, или же его приговорят к другой, более мучительной смерти. Улайе пришлось подчиниться… Она знала, что нарушила запрет.

Улайя пережила и мужа, Мусу, и своего брата-властелина. Она скончалась в возрасте сорока семи лет, оставив после себя большое поэтическое наследие. В 1998 году Хиллари Киллпатрик написала книгу об Улайе, детально изучив её биографию и её стихи. Многие документы, приведенные в ней, прежде были опубликованы только фрагментарно.

Принцесса была далеко не единственной женщиной-поэтом с востока. Сохранились десятки имён девушек из самых разных слоёв общества, которых их современники ценили за поэтический дар.  

источник